Кузьмин: Мы ничего не доказали, но Луценко — виновен, а Мельник — нет.

Генеральная прокуратура продолжает следственные действия в отношении министра внутренних дел Юрия Луценко. О своих претензиях к главе МВД, а также о ходе расследования громких уголовных дел – убийства журналиста Георгия Гонгадзе, отравления Виктора Ющенко и самоубийства бывшего министра внутренних дел Юрия Кравченко – корреспонденту Ъ ЕЛЕНЕ ГЕДЕ рассказал заместитель генерального прокурора, начальник главного следственного управления Генпрокуратуры РЕНАТ КУЗЬМИН.

– На каком этапе находится расследование дела Гонгадзе?
– Могу сказать следующее: два следователя, которые его расследовали несколько лет, исключены из состава оперативно-следственной группы (Роман Шубин и Юрий Грищенко.–Ъ). Это дело поручено другому следователю, который раньше не имел к нему никакого отношения.

– С чем связаны эти перестановки?
– Было принято решение, чтобы человек с новым взглядом, с новым мышлением и с новым подходом взял дело и оперативно в нем разобрался. Я вам скажу, что сразу с его приходом началась работа и по альтернативным версиям. Версия, которую все знают (приказ убить журналиста якобы отдавал экс-президент Леонид Кучма.–Ъ), к которой все привыкли, она проверяется, но проверяются и другие версии.

– Сколько же у вас версий?
– Помимо общеизвестной еще три. Но поймите, информация о расследовании уголовного дела сродни медицинскому диагнозу: как врачи не могут распространяться относительно своего пациента, так и следователь и прокурор не могут распространяться о деталях, пока дело не раскрыто или пока у дела нет перспективы для его реального раскрытия. Дело Гонгадзе не раскрыто уже шесть лет, и рассказывать о версиях, называть фамилии людей, которые находятся в оперативно-следственной разработке,– это по меньшей мере преждевременно, а по большому счету незаконно до приговора суда.

– И все же, какие версии отрабатываются?
– Например, версия, что команду убить журналиста отдавало должностное лицо из близкого окружения президента. Ведь эту команду мог дать и другой человек, не менее значимый и важный, и, может, даже не министру внутренних дел Юрию Кравченко, а другому милиционеру.

– Вы подозреваете Владимира Литвина и Александра Мороза?
– Давайте не будем сейчас обсуждать фамилии. Давайте не будем информировать потенциальных обвиняемых о направлении работы следователя. Но версии, поверьте, не менее реальные, чем версия о причастности Леонида Кучмы.

– Как вы оцениваете перспективы раскрытия дела о заказчиках убийства журналиста?
– Пока преступление не раскрыто и есть следователи, которые занимаются расследованием, перспектива всегда есть. Расследование с мертвой точки сдвинулось, чтобы там не говорили. Меня атакуют отдельные лица с одним и тем же вопросом. Повторюсь – несколько человек от разных групп. Требование одно – вернуть следователя, не отрабатывать другие версии, отрабатывать только версию, всем известную. Не допрашивать, не вызывать маму Гонгадзе Лесю. Меня сегодня убеждают, в том числе очень известные люди, что этого делать не нужно, что не нужно распространяться относительно других версий. Нужно отрабатывать одну версию. Нужно привлекать к ответственности Кучму. А я говорю всем: раз эту работу выполняю я, не мешайте мне. Я буду делать то, что мне положено делать. Виноват Кучма – будет Кучма на скамье подсудимых. Не виноват – не будет Кучма на скамье подсудимых, независимо от того, нравится это кому-то или нет.

– Кто эти люди?
– Время придет, и я назову их.

– Действительно ли Алексей Пукач, которого обвиняют в организации убийства Гонгадзе, сейчас жив?
– Мне об этом ничего не известно. Поиски Пукача ведутся различными спецслужбами, в том числе и СБУ. Такое поручение есть и в МВД. Но на сегодняшний день ни МВД, ни СБУ Пукача не нашли и нам информации о его местонахождении не дали.

– На прошлой неделе Леонид Кучма вызывался на допрос в Генпрокуратуру. По какому делу он допрашивается?
– Леонид Кучма вызывался по делу о самоубийстве бывшего министра внутренних дел Юрия Кравченко.

– В качестве кого допрашивался бывший президент?
– В качестве свидетеля.

– Какие версии на сегодня по этому делу?
– Там очень много проблем. Самоубийство генерала, бывшего министра – это чрезвычайное происшествие в стране. И когда стреляется такой генерал, как Кравченко, это вызывает не только недоумение, но и шок. Люди, которые его знали, характеризуют бывшего министра как волевого, целеустремленного, очень жесткого руководителя и очень профессионального министра. Никто не понимает, как человек с такой железной волей мог совершить самоубийство. И для следствия тоже очень много странного в этом самоубийстве. Мы до сих пор на отдельные вопросы ответить не можем.

– На какие именно вопросы?
– Их достаточно для того, чтобы мы сомневались в том, что версия о самоубийстве правильная. Например, мы не можем объяснить, где блокнот, из которого была вырвана страница с посмертной запиской, и где ручка, которой написан текст. Их не нашли на месте преступления – их нет. Для следствия не совсем ясно, зачем Кравченко спрятал эту записку за пояс спортивных брюк. Вопросов очень много. Сейчас проводится психолого-психиатрическая посмертная экспертиза. Но сегодня сказать, что Кравченко убили или он застрелился сам, мы не можем – расследование продолжается.

– В последние дни резонанс вызвали протоколы о коррупции, составленные в отношении нынешнего главы МВД Юрия Луценко. Есть информация, что вы оказывали давление на суд, обращались к главе Печерского суда Владимиру Колесниченко…
– Было ходатайство о том, чтобы дело это рассматривал не председатель суда. Всем известно, что Владимир Колесниченко накануне рассмотрения дела был вызван в секретариат президента. Это обсуждалось в Верховной раде. Было принято решение, что, если у нас есть хоть малейшее сомнение в его объективности, мы заявим ходатайство и попросим передать дело другому судье – любому, на выбор председателя, чтобы нас не обвинили в давлении на суд. А кому он отдал это дело, кто его рассматривал, я, честно говоря, даже не вникал. А эти рассказки и страшилки, что все тут в ГПУ продается и покупается, что дерибанятся дела – мы посмотрим еще, что и где дерибанится. Я обещаю, вы еще много интересного услышите об МВД и министре.

– Что вы имеете в виду?
– Сегодня (22 ноября.–Ъ) возбуждено уголовное дело по факту фальсификации уголовного дела Бориса Колесникова. Есть несколько его заявлений о том, что его дело было фальсифицировано, что он находился под стражей несколько месяцев незаконно. Есть заявление следователя ГПУ, который говорит о том, что дело было фальсифицировано. Изучив материалы, мы установили, что оснований для возбуждения дела по факту фальсификации уголовного дела Колесникова достаточно. Сегодня принято решение о возбуждении уголовного дела, открытии процедуры расследования, все факты, изложенные в заявлениях, будут проверены. И если подтвердится, что дело фальсифицировано, если подтвердится то, что указано в заявлении Колесникова, вы увидите на скамье подсудимых очень известных и влиятельных должностных лиц.

– Как продвигается расследование убийства полковника ГУБОПа Романа Ерохина?
– Мы много слышали о том, что это был честный боец с преступностью и конвертационными центрами. Мы послушали эти рассказы и посмотрели, кто такой Ерохин. Действительно, он боролся с преступностью. Но уголовное дело, вокруг которого велась эта борьба по конвертации 1,5 миллиардов долларов, странным образом исчезло, пропало без вести вместе с Ерохиным. Эта сумма была переведена в наличные или вывезена за рубеж. Это дело пропало. И имеется расписка о том, что это дело якобы получил Ерохин. Проведенная экспертиза показала, что на расписке подпись не Ерохина. Расписка поддельная. Но дела нет. Ерохина тоже. В этот период на счета Ерохина и его семьи поступило около 1,5 миллиона долларов. Часть этих денег Ерохин снял. Причем суммы немалые – 100, 150 тысяч долларов. Куда эти деньги снимались, для кого – мы сейчас выясняем. Это о чистоте милицейского мундира. Мы столкнулись с серьезным сопротивлением следствию со стороны МВД.

– В настоящий момент расследуется дело относительно злоупотреблений должностных лиц МВД, из которого, собственно, и были выделены протоколы о коррупции в отношении Юрия Луценко.
– Мы установили, что был факт, когда некий гражданин занес должностным лицам МВД мебель и прочие материальные ценности и за это получил два пистолета; возбудили уголовное дело по факту злоупотребления. Кто злоупотребил – будем выяснять. На сегодняшний день нет данных, что это злоупотреблял Луценко. Возможно, это были его подчиненные, возможно, начальники департаментов.

– Почему тогда протоколы были выделены в отношении министра, если таких данных нет?
– А здесь нужно отличать уголовную ответственность от административной. Данных, что Луценко украл эту мебель или что Луценко за деньги или за это барахло выдал ему пистолет, нет. Если бы мы это доказали, Луценко сидел бы на скамье подсудимых как преступник. Мы доказали другое: Луценко незаконно, в нарушение установленного порядка, выдал коммерсанту из Донецка два пистолета. По мнению следователя, это коррупционное правонарушение, когда должностное лицо за счет своей власти наделяет частное лицо благами, которых не имеет никто другой. Следователь направил материалы в суд. Суд подтвердил, сказал, что да, Луценко – коррупционер, что он нарушил закон. Да он и сам признал это, отменив эти незаконные приказы. Совершил административное правонарушение – пусть заплатит штраф 340 гривен. Скажу больше: сегодня, когда решение суда вступило в силу, Луценко незаконно занимает должность министра. Закон «О государственной службе» запрещает коррупционерам работать на госслужбе.

– Кстати, факт выдачи главой МВД наградного оружия троим заместителям генпрокурора законен?
– А вы спросите у Луценко, зачем он это сделал? Зачем он выдал оружие работникам секретариата президента, министрам, депутатам. Мы все эти факты сейчас будем проверять. Луценко повыдавал пистолеты «нужным» людям. Нужным ему людям. Например, главе секретариата Балоге, его заму Яценюку. Но вопрос в другом, почему Балога защищает Луценко? Он не видит нарушения закона? Но для того чтобы видеть нарушение закона, нужно, по меньшей мере, знать эти законы. Нужно, по меньшей мере, быть хоть чуть-чуть юристом, а потом давать свою оценку. Как же он может видеть, если он в этом ничего не понимает?

– Сегодня вас называют одним из наиболее вероятных претендентов на пост генпрокурора…
– И что?

– Есть у вас такие амбиции?
– Сегодня даны команды собирать на меня компромат – любой. В чем я хожу, какие у меня костюмы, какие у меня галстуки. Дали команду установить за мной наружное наблюдение. Мне звонят мои друзья и товарищи, предупреждают. Если завтра меня будут взрывать в подъезде, то только по этой причине – потому что кому-то не нравится Кузьмин. А кому может нравиться Кузьмин? Я что, пряник сдобный, чтобы меня любили?

– От кого исходят эти команды?
– Ну кому я мешаю жить? Как вы думаете, если дело Гонгадзе пойдет сегодня так, как оно должно идти, а не так, как оно шло шесть лет. Так как положено. И мы скажем, кто убийца. Как вы думаете, понравится это убийце? Можете мне поверить, что дворников, ничего не понимающих, в этом деле нет.

– Вы имеете в виду чиновников самого высокого ранга?
– Совершенно верно. И бывшие, и отдельные настоящие. А как вам нравится дело, связанное с отравлением президента? Споры, разговоры вокруг этого дела? Версии различные – было ли отравление диоксином или это были косметологические процедуры. Силы-то разные борются: кто-то хочет дискредитировать президента, кто-то хочет, наоборот, дискредитировать не президента. И какое бы решение ни было принято следователем, кому-то оно не понравится. И в любом случае крайним будет заместитель генерального прокурора Кузьмин, который или не так расследовал, или не так дорасследовал, или не тех нашел, или нашел тех, кого не должен был найти.

– Кто выступает в качестве подозреваемых в отравлении Виктора Ющенко?
– Есть несколько версий. Это могло быть как ближайшее окружение президента, люди, с которыми он часто общался, так и обслуживающий персонал. А таких людей, поверьте, достаточно. Как вы понимаете, чужих людей там не было – ну не обедает и не ужинает кандидат в президенты с посторонними людьми, которые могут его отравить! Тем более, в тот период у него была Служба безопасности, и уж они должны были как-то обеспечить безопасность кандидата в президенты.

– Получается, что круг людей, которые могли отравить президента, достаточно ограничен…
– Я тоже так думал. Но начали заниматься этим, оказалось, что круг этот достаточно широк – более двадцати человек, которые потенциально имели такую возможность. Кроме версии, что это могло произойти на даче Сацюка (бывшего замглавы СБУ.–Ъ), проверяются и другие версии.

– Почему был отпущен депутат крымского парламента Александр Мельник, учитывая, что МВД обвиняет его в ряде преступлений, в том числе и убийстве?
– Что касается Мельника… Он был представлен мне для согласования вопроса об аресте следователем Генпрокуратуры. Для решения вопроса, арестовывать Мельника или нет, было проведено совещание с участием начальника следственного управления Генпрокуратуры, начальника следственного отдела, следователя, начальника департамента уголовного розыска МВД Украины генерала Паскала. Сидели и ломали головы: а достаточно ли доказательств вообще для предъявления ему обвинения. Так вот общее мнение, включая руководство МВД,– недостаточно доказательств. По существу, Мельника обвинили в заказе одного убийства, совершенного 11 лет назад, причем обвинение строилось на показаниях двух свидетелей, которые слышали от кого-то, что якобы Мельник заказал чье-то убийство. Как вы думаете, по таким показаниям можно человека арестовывать? Повторюсь: Мельника представили на арест по одному этому эпизоду. Было совместное решение, что доказательств недостаточно. После чего была дана команда милиции и прокуратуре собрать по Мельнику все доказательства, все преступления, которые есть. В МВД говорят, что Мельник совершил более 50 убийств. Я письмо написал министру: дайте нам доказательства. Какие дела у вас есть по Мельнику – дайте, мы его арестуем завтра. На сегодняшний день в прокуратуру из МВД не передали никаких других доказательств, которые могли бы позволить посадить Мельника на нары. Может быть, есть у министра? Почему же он их скрывает, пусть отдаст. Он же их прячет, если они у него, конечно, есть. А рассказывать о том, что, мол, весь Крым знает, что Мельник преступник, а он не сидит по вине Кузьмина… Чтобы так рассуждать, ума много не надо.

Возможно, Мельник преступник. Возможно, он организатор 52 убийств. Но от того, что кто-то хочет посадить Мельника на скамью подсудимых, доказательств больше не становится. Когда они появятся, я вам обещаю, Мельник будет сидеть на скамье подсудимых. А если их не будет, то независимо от желания Иванова, Петрова или Луценко Мельника за решетку никто не оправит. Вспомните известного гангстера Аль Капоне. Вся страна знала, что он организатор преступного сообщества, что на его совести десятки трупов. И что, посадили? Не нашли доказательств. Таковы реалии. Мы же живем в демократическом государстве.

– Думаете, вам удастся раскрыть хотя бы одно из этих резонансных дел?
– Я сделаю для этого все, что от меня зависит. Но по этим делам было допущено столько ошибок, и только для того, чтобы их устранить, нужно очень много времени. И давайте говорить откровенно: дело о посягательстве на жизнь президента должно расследоваться в СБУ – это подследственность Службы безопасности. Дело о дорожно-транспортном происшествии, в результате которого погиб Вячеслав Чорновил, должно расследоваться в милиции у Луценко. Прокуратура в те годы позабирала эти дела в свое производство и расследует их годами.

– Безрезультатно.
– Да, безрезультатно. Но вместо того, чтобы обвинять прокуратуру, кто-нибудь бы помог. Столько поручений есть по делу об отравлении Ющенко и в СБУ, и в МВД! И по делу Чорновила то же самое! И никакого результата. Дела эти прокуратура зачем-то – может быть, это было нужно в те годы – забрала сюда и расследует, взяв на себя груз ответственности и за СБУ, и за МВД.

– Какая из версий по делу Чорновила представляется следствию наиболее вероятной?
– В этом деле есть две версии: первая – ДТП, вторая – умышленное убийство с инсценировкой ДТП. Доказательств о том, что это ДТП, гораздо больше, чем доказательств версии об убийстве с инсценировкой. Но доказательств, свидетельствующих о возможной второй версии, тоже немало. И разобраться в событиях, которые происходили столько лет назад, тем более настолько политизированных событиях, следователю непросто. Ведь одним политикам хочется, чтобы это было ДТП, а другим – чтобы это было убийство. И как только в политике начинается что-то не так, как кому-то хочется, сразу начинается истерия вокруг этих резонансных дел. И в центре всех политических распрей – Генеральная прокуратура.

– Несколько дней назад должен был приехать польский специалист для проведения комплексной автотехнической экспертизы…
– К сожалению, польский специалист не приехал, поэтому экспертиза отсрочена немного по времени. Но мы ее обязательно проведем. Это последняя экспертиза, которая должна расставить все точки над i.

– Когда можно ожидать ее окончания?
– Не могу сейчас сказать, но думаю, что все это будет очень быстро. По существу, экспертиза заключается в моделировании на компьютере самого механизма ДТП. В зависимости от того, какие будут результаты, компьютер выдаст свою версию, которая будет обработана специалистами. И, надеюсь, мы получим механизм этого дорожно-транспортного происшествия.

– Закончена ли экспертиза эксгумированного тела одного из свидетелей по этому делу Ивана Шолома, который якобы был отравлен?
– Действительно, в его организме обнаружены химические вещества, которые отсутствуют в каких бы то ни было пищевых продуктах, воде и всем остальном. Это может быть умышленное отравление. Химические вещества, которые были обнаружены в его организме, в обыкновенных пищевых продуктах не содержатся. Но они могут содержаться в ядохимикатах, в сельскохозяйственных удобрениях. Сегодня мы выясняем, где он работал раньше, не мог ли он отравиться там, ведь организм мог накапливать в себе, а потом доза превысила допустимую.

– Но в спиртном этих химикатов быть не может? – Нет. – Ранее генпрокурор Александр Медведько говорил Ъ, что токсикологическая экспертиза показала, что никакого отравления не было.
– Иван Шолом действительно умер от ишемической болезни сердца. Но остановку сердца может вызвать все что угодно, в том числе и химические вещества, которые были найдены в его организме. Они могли способствовать смерти. Причина смерти действительно та, которую назвал генеральный прокурор. А вот что подтолкнуло, что повлияло на сердце – может быть, и химикаты.

– В материалах дела есть показания свидетеля, который утверждает, что организация убийства Вячеслава Чорновила первоначально разрабатывалась российскими спецслужбами, которые планировали два варианта: инсценировку ДТП или же устранение медицинскими препаратами.
– Все, что сказал этот свидетель, мы проверяем. В том числе и информацию о спецподразделениях, которые якобы занимались этим, и о спецслужбах Российской Федерации. Все это в стадии проверки. Но не стоит к таким заявлениям относиться слишком эмоционально – каждый человек может преследовать свои интересы или ошибаться.

– Какие-то версии того, кто мог организовать это ДТП, проверяются?
– Версии проверяются. В том числе и те, о которых вы сказали: о спецслужбах, как украинских, так и иностранных. На то оно и следствие, чтобы проверять все версии.

– Дело об убийстве Георгия Гонгадзе и дело о гибели Вячеслава Чорновила может объединять человек, который находится в коме и не может давать показания – Эдуард Фере. Ходят слухи, что состояние его здоровья не настолько плачевное. Проверялась ли эта информация?
– По состоянию здоровья Фере будет назначена экспертиза. Я вам обещаю, что состояние его здоровья мы установим очень быстро.

– Когда мы сможем узнать результаты?
– Мы планируем, что это будет сделано в течение месяца. Могу вам обещать, что до конца года расследование будет интенсивно двигаться вперед, но по конкретным срокам ничего не могу сказать.

Интервью взяла ЕЛЕНА Ъ-ГЕДА
kommersant.ua